Юрий Вавулов: «Рассматривал дембельский альбом отца, и тоже мечтал совершать прыжки с парашютом»

 «Первым берись за самую тяжелую работу и последним садись за стол, тогда получишь уважение». Этого принципа придерживается герой нашей рубрики Юрий Алексеевич Вавулов. Смолянин, покоривший Арктику и Северный Полюс. Авиационный спасатель, хирург по профессии и врач-спасатель по призванию.

Юрий Алексеевич побывал в 17 высокоширотных парашютных экспедициях: 11 на Северный Полюс, 3 в Антарктиду и 3 на северные острова. Дважды помогал очищать острова Земли Франца Иосифа от нефти, металлолома, шлама. Был в научной экспедиции на Новосибирских островах.

Долгие годы он работает хирургом, находится в составе региональной поисково-спасательной базы гражданской авиации, является тандем-инструктором в парашютном клубе и ассистентом на кафедре госпитальной хирургии СГМУ.

Юрий Алексеевич, более вы 26 лет занимаетесь хирургией. Как вы пришли в профессию? Когда решили стать врачом?

Изначально я хотел стать космонавтом, но выбрал более земную специальность — врач-хирург. Когда ты школьник, весь мир у твоих ног, и ты еще не понимаешь, чего хочешь. А потом взвешиваешь свои возможности и понимаешь, что не все по плечу и надо оценивать свои силы реально.

Вы из медицинской семьи? Как ваши близкие отреагировали, когда вы сказали, что хотите стать врачом?

Нет, не из медицинской, но решение принял с подачи мамы. Как-то спросил ее, чем занимаются врачи, и она сказала, что «оперируют». Вот я и захотел стать тем, кто оперирует. Поступил в институт, затем в специализированную хирургическую группу.

Куда вас направили после вуза? Где вы работали?

Закончил интернатуру в Клинической больнице №2, это Красный Крест. Получил сертификат хирурга с отличием и поступил в клиническую ординатуру. Продолжил осваивать специальность хирурга в Клинической больнице №1 на Покровке.

После этого работал в Поликлинике №6, а совместительству — в ряде Центральных больниц области. Помогал, потому что в районах хирургов не хватает, и мои коллеги часто ездят туда: в Кардымово, в Починок, в Сычевку. Это очень хороший опыт. В районной больнице ты работаешь один, над тобой уже не стоит старший врач.

Сейчас продолжаю работать в Поликлинике №6, и три года назад Заслуженный врач России, профессор Дмитрий Васильевич Нарезкин пригласил меня работать ассистентом на кафедре госпитальной хирургии СГМУ, и для меня это была большая честь.

Как из хирурга вам удалось переквалифицироваться в авиационного спасателя в структуре Росавиации?

Когда у нас создавалась база авиационных спасателей, я участвовал в парашютных соревнованиях в ДОСААФ, показывал неплохие результаты. Ко мне подошел руководитель базы и предложил работу спасателя. Помню, первое, что меня интересовало, могу ли я совмещать ее с профессией хирурга. К счастью, такая возможность нашлась.

Сегодня организация называется «Центральный авиационный поисково-спасательный центр», ее базы находятся в Смоленске, Москве, Воронеже и Нижнем Новгороде. В нашей зоне ответственности — авиационные происшествия в ЦФО. Мы должны вести авиационный поиск, уметь десантироваться с помощью парашютов или спусковых роликовых устройств, водить спасательный спецтранспорт.

Как происходят ваши выезды на место, когда требуется помощь поисковика-спасателя?

Авиационные происшествия происходят не так часто. Больше времени уходит на тренировки и подготовку. Мы также поднимаемся по тревоге, когда у военных случаются какие-то проблемы. Над нами проходит литерная трасса, и в случае чего, например, отказа двигателя у самолета, мы сидим уже в парашютах в вертолете. Готовы подняться, вылететь на заданный район и оказать помощь.

Ваш первый прыжок с парашютом был в тот же год, что и первая хирургические операция. Значит вы не оставили своей мечты о полетах…

Эта история началась гораздо раньше и связана с моей семьей. В 1942 году, когда началось контрнаступление наших войск от Москвы, маршал Жуков направил 33-ю армию Генерала Ефремова на захват Вязьмы. В тыл немцам забросили 4-й десантный корпус, чтобы отогнать подальше врагов. Не все получилось, но десантники выполнили определенные задачи.

Корпус сражался и в Угранском районе. Угра — это родина моей бабушки. Десантники штурмовали деревни. Какие-то удавалось отбить, какие-то нет. Деревню моей бабушки не удалось, там все погибли. Бабушку еще раньше угнали в концлагерь в Рославль. Она выжила, вышла замуж. Отец родился в 1948 году и воспитывался на земле, где было много братских могил, где ходили истории о подвиге десантников. В лесу на болотах находили парашютные подвески. Естественно, все ребята в то время мечтали служить только в ВДВ, и отец мой служил в ВДВ с 1968 по 1970-й. В те годы был конфликт на Даманском полуострове, его посылали туда для подстраховки пограничников. Когда я маленький рассматривал его дембельский альбом, то мечтал тоже выполнять прыжки с парашютом.

Возможность представилась в 1995-м благодаря доктору, который учил меня основам хирургии на 6 курсе, Михаилу Алексеевичу Грачёву, ныне покойному, к сожалению. Тогда я случайно узнал, что он совершает любительские прыжки в аэроклубе. Мы с однокурсником прошли подготовку, нашли нужные средства и прыгнули с парашютом. Мне очень понравилось, и я загорелся этим. Объяснил домашним, что минимум три прыжка выполню, а потом понял, что буду и дальше этим заниматься.

Вы считали, сколько раз прыгнули с парашютом с тех пор?

Да, у меня есть точная цифра — 1562 прыжка. В 1995 году я выполнил первый прыжок, в 2005 году — сотый. Постепенно шел к нему, получил травму. Парашютные прыжки нужно было оплачивать, но когда я устроился на работу авиационного спасателя, то появилась возможность совершать прыжки больше, и уже мне платили за это. Таким образом, в 2015 году я выполнил 1000-й прыжок, и на сегодняшний день их свыше полутора тысяч.

Цифра впечатляет…

На самом деле, это очень мало, есть цифры в 20 и 30 тысяч прыжков. Это показатели военных, которые всю жизнь этим занимаются. Мы люди гражданские. В свободное время я работаю тандем-инструктором, участвую в парашютных прыжках с людьми, и пытаюсь подарить им эмоции, которые сам когда-то получил, познакомить их с небом, с вертикальным миром, отвлечь от пагубного социума (наркомании, хулиганства, пьянства). Прыжки с парашютом, я считаю, в этом плане хорошее занятие.

Расскажите о ваших поездках на Северный Полюс. Как вам удалось попасть в первую экспедицию?

Когда поисково-спасательная база в Смоленске только создавалась, то московская уже существовала, и ее начальником был Дмитрий Анатольевич Глаголев. Он стоял у истоков парашютного освоения Севера и знал проблему, связанную с авиационной доставкой грузов на Северный Полюс. Раньше это делала легкомоторная авиация, но подавляющая часть груза была топливом для дозаправки.

На смену легкомоторной авиации пришел военно-транспортный самолет Ил-76. Он доставлял много тонн груза без дозаправок и пересадок, что было экономически выгодно. Вместе с грузом десантировались и парашютисты. Вначале в качестве эксперимента, а потом и для них нашелся свой фронт работ.

После распада СССР это направление застопорилось и продолжило развиваться только в 2000-х.

У меня возникло желание поработать для Севера, и своим трудом я заслужил такое право. Первая экспедиция состоялась в 2008 году, меня привлекли в качестве врача (как полярник-то я был новичком). Парашютная подготовка на тот момент была достаточной, порядка 500 прыжков, в том числе с Ил-76. Меня включили в группу из 5 человек. Были свои сложности, но мы все преодолели. Я понял, что хочу участвовать в таких экспедициях каждый год.

В 2011 году уже возглавлял первую парашютно-десантную группу и был в экспедиции не просто врачом, а специалистом по десантированию.

В последние годы наша команда не только доставляла груз, но и строила взлетно-посадочную полосу и принимала участие в ее обслуживании. Наш функционал значительно расширился.

Вы участвовали в организации дрейфующего лагеря «Барнео». Что для вас значили и значат эти экспедиции?

Во-первых, это престиж России, на Арктику ведь претендует много стран. Это развитие науки. Но время не стоит на месте, и в последние годы создание дрейфующих станций стало не так актуально, как во времена Папанина или Нансена. Сейчас уже есть зонды и датчики, с которых можно дистанционно забирать информацию. Тем не менее у ученых остаются задачи и изучение Арктики продолжается.

Арктику покоряют путешественники, лыжники. Ставят личные цели и рекорды. Потомственный путешественник Шпаро проводит ежегодные акции патриотического воспитания детей, водит их на лыжах. Ирландец Ричард Донован организует арктический марафон. Есть желающие прыгнуть в географическую точку Северного полюса, и мы это обеспечиваем.

Вам приходилось работать по специальности в таких поездках?

Случалось. Мы берем с собой все необходимое и можем сделать вплоть до полостной операции в палатке. Слава богу, такого еще не было. Самое сложное, с чем сталкивался там, это был вывих плеча. Он обычно вправляется под наркозом, но врача-анестезиолога с нами не было, сделали проводниковое обезболивание и сохранили человеку здоровье, до сих пор с нами совершает прыжки.

Сколько человек обычно входит в группу, которая десантируется? Как все происходит?

Вначале у нас была команда из 5 человек, сейчас порядка 8. Первая группа прилетает в чистое поле и десантирует топливо для двух вертолетов с Хатанги. Мы разбиваем временный лагерь, затем вертолеты дозаправляются и прилетают к нам на точку «Жалюзи-2». «Жалюзи», потому что если есть люди — точка открыта, нет — закрыта (на «Жалюзи-1» стоят вертолеты).

Затем мы ищем точку для лагеря, изучаем толщину льда. Находим подходящую льдину, называем ее «Барнео». Сразу идет доставка туда тракторов и трактористов, их тандемом с инструктором чуть ли не в трактор высаживают, пока тот не остыл. Трактор начинает работать, разгребать снег. Мы тоже работаем отбойными молотками, ломами, бензопилами. Не всегда получается сделать полосу с первого раза. Иногда возникает трещина и приходится строить другую. Один год мы строили полосу 4 раза подряд.

Что берете с собой в экспедицию из личных вещей?

Все, что нужно для прыжка: шапка, шлем, очки, одежда и все, что нужно для работы на льдине. С собой должны быть дублирующие вещи — та же обувь. Там нет магазина, не купишь.

Книги?

Как-то брал электронную книгу, много места она не занимает. Кто-то берет планшет. Но мы работаем, свободного времени нет. Отдыхаем, если только начинается низовая пурга — это порывы 30 метров в секунду, никуда не выйдешь, ничего не видно. Она может сутками идти. Люди просто сидят в палатке, а палатка трясется от ветра.

Вместе с Романом Дементьевым, инструктором поисково-спасательной базы, вы приняли участие в южной экспедиции на самую удаленную антарктическую станцию Аргентины «Бельграно-2». С чем была связана эта поездка?

У них была проблема с ледоколом, и мы доставляли более 200 тонн грузов на станцию самолетом. Аргентинцы были довольны. До этого им помогали американцы, но в основном весь груз они разбивали, а русские приехали, и все доставили в лучшем виде. Вплоть до того, что сырые яйца десантировали и бой там был минимальный, из магазина будешь нести, больше разобьешь.

Что для вас изменилось с началом пандемии?

В 2020 году было мало людей на приеме, все сидели по домам. Ехал на работу и с работы по пустому городу. Сейчас ситуация изменилась. В этом году люди стали чаще прививаться и, кто бы что ни говорил, а 2021 год заканчивается, и я по выписке больничных листов вижу, что больных стало меньше. Прививка работает, надо доверять нашей науке и медицине, прививаться.

Кто для вас является примером в работе и в жизни?

Их хирургов — это Николай Пирогов и Иван Павлов (я и сына младшего назвал Иваном). Из парашютистов, космонавтов, летчиков-испытателей — это, конечно, Юрий Гагарин. Из ученых, исследователей и путешественников — это Нансен, новатор, сумел протолкнуть свою идею, сумел ее осуществить. Он всю жизнь и себя посвятил науке. Участвовал в социальных проектах, пытался спасти голодающих Поволжья. А также Иван Папанин — наш советский исследователь, новатор, создатель дрейфующих станций.

Какие планы на 2022 год, планируются ли экспедиции??

Мы надеемся на это. Уже есть предварительная информация, что экспедиция в 2022 году на Север состоится. Даже если Норвегия не будет настроена открыть границу, то будем работать через свою территорию, через Хатынгу.

Спасибо за интервью! Что бы хотели сказать напоследок?

Спасибо, хочу поздравить россиян, в особенности всех, кто причастен к медицине, авиации, с наступающим Новым годом и Рождеством. Желаю вам крепкого здоровья, успехов, покорения всех желаемых высот в работе и в жизни. Пусть 2022 год исполнит ваши заветные мечты!

Беседовала В.С. Папсуйко, г. Смоленск

Стихи Ю.А. Вавулова, написанные им в экспедициях

Ну вот и всё. Мы на Борту.
76-й набирает ход.
Звёздный корабль на высоту
Мчит нас на Север. Только вперёд!

Вот уже пройдена Точка возврата.
Найдена Точка у самой Оси.
Льдина вся в трещинах. В иллюминатор
Очень похожа на Жалюзи

На Боевом! Открывается Рампа!
Остались секунды, волненье в груди,
Но мы готовы, ждём команды,
Верим, что вновь Его победим

«Пошёл!» – наконец-то. Последние метры, Прыжок,
Через секунду за тенью от Рампы
Грудью встречаю Поток!
Там на Борту осталась Россия
Падаем снова вдоль Оси Мира!

***

Белым серебром на горизонте купол светит
Думаю о той, что лучше всех на свете.
Ты лети душа за море белой чайкой
Там моя любимая без меня скучает
Солнца диск к земле подходит каждый круг всё ниже
Долгий День к концу, а наша встреча – ближе.

***

Снова и снова стою
У створок открытой Рампы
Судьбу я благодарю
За шанс, что оно дала мне

Шагнуть в Удивительный Мир,
Где всё так и просто и сложно,
Где скоро с товарищами
Мы сделаем невозможное.

Ни холод, ни ветер, ни звери
не сломят железную волю
Достигнув поставленной цели
С победой вернёмся домой.

А год... пролетит незаметно,
И вот, в ожидании команды
Навстречу шагнуть Неизвестности
Мы снова встанем у Рампы.