С.Ю. Глазьева, Советника Президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции.

7 октября 2014 года в ГК «Президент-Отель» Управления делами Президента состоится ежегодное мероприятие международного масштаба – IX Национальный Конгресс «Модернизация промышленности России: приоритеты развития».

Стенограмма выступления С.Ю. Глазьева, Советника Президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции.

Сергей Юрьевич Глазьев: Спасибо большое. Добрый день, уважаемые коллеги! Прежде всего, хочу поприветствовать вас, как уже объявлено, с девятым Форумом, где мы вновь собрались для обсуждения ключевых проблем экономического и научно-технического развития нашей страны. Многие присутствующие, можно сказать, уже старожилы этого движения. Из года в год мы собираемся, вырабатываем рекомендации. Надеюсь, что и в этот раз дискуссия пройдет конструктивно, содержательно и с пользой. Надо признать, однако, что пока мы девять лет размышляем о модернизации, научно-техническом прогрессе, о переходе на инновационный путь развития, в мире произошли кардинальные изменения. Сформировался, по сути, новый технологический уклад, который уже стал ядром экономического роста в развитых странах. С темпом 35% в год идет подъем нано, био информационно-коммуникационных технологий. Происходит такой синтез этих новых технологий, который влечет за собой резкое повышение энергоэффективности производства, производительности труда, создаются новые сферы деятельности. Реализационным образом меняют саму человеческую жизнь, позволяют на 10-15 лет поднять ее продолжительность, поднять верхний порог трудовой активности. Т.е. во всем мире идет сейчас гигантская революция и научно-технологическая, и человеческая, я бы сказал. Человеческий капитал становится решающим фактором экономического развития. И способность страны предоставить максимум возможностей для творческой самореализации людей является главным фактором повышения конкурентоспособности. У нас, к сожалению, за эти девять лет пока мы ведем разговоры, мало что поменялось. И по структуре бюджетных приоритетов по-прежнему у нас государство демонстрирует образцы подхода где-то конца 19, начала 20 века, когда расходы на бюрократию, на силовые структуры превышают расходы на развитие. В интересах неправильно понимаемой макроэкономической стабилизации эти расходы все время сдерживаются. И под разговоры о переходе на инновационный путь развития мы последние годы систематически опускаем долю НИОКР в ВВП. Мы остаемся единственной страной в мире, где на фоне революционных нужд технических изменений сокращается количество ученых и исследователей. И, увы, на ближайшие два, три года все эти тренды продолжаются. Мы уже сегодня уступили по количеству ученых и инженеров Китаю, по расходам на НИОКР плетемся в самом хвосте относительно развитых стран, так и топчемся на месте уже 20 лет с долей 0,2% на мировом рынке наукоемкой продукции. Между тем мир, как я уже сказал, меняется кардинальным образом. И мы сегодня переходим к фазе крупномасштабных структурных сдвигов в мировой экономике, которые влекут за собой не менее крупномасштабные сдвиги в мировой политической и валютно-финансовой системе. Обостряется конкуренция между ведущими странами. Приходится констатировать, что жертвой в этой конкурентной борьбе со стороны наших главных геополитических соперников намечена наша страна. Деятельность американской администрации в Киеве не вызывает сомнений, что война против России будет вестись очень жестко, последовательно и целенаправленно, как им кажется, до победного в их смысле конца. Т.е. США в растущей конкуренции с Китаем для того, чтобы удержать мировое лидерство, нужна поверженная колониально зависимая Россия, желательно разделенная, расчлененная. И, собственно говоря, они не скрывают и ставят перед собой цель возврата нас в состояние начала 90-х годов, когда у нас тут руководила американская администрация всеми макроэкономическими процессами и процессами распределения управления собственностью. Америке нужна подконтрольная им Европа. Американские геополитики в худших традициях геополитики 19-го, первой половины 20 веков рассуждают в терминах мирового господства, доминирования, своей мировой исключительности. И за этим стоят не просто какие-то дремучие представления людей, которые сегодня в Вашингтоне формируют политику США, а стоят объективные экономические интересы. К сожалению, то безумие, которое мы наблюдаем в Вашингтоне, только внешне кажется безумием. Глупые, так сказать, комментарии, бестолковые речи, отрицание очевидного – это такая отмороженность для внешних зрителей, чтобы сбивать с толку. А на самом деле, Америка следует очень четкой стратегии, опирающейся на понимание своих экономических геополитических интересов. Эти интересы сводятся к тому, что противостоять подъему Китая они не могут. Китай уверенно перехватывает глобальное лидерство к средине этого века. Собственно говоря, все наши прогнозы, основанные на длинных волнах в экономике, на циклах накопления говорят о том, что центр мировой экономической активности сдвигается в Азию. Китай, Япония, Корея становятся ядром будущего экономического подъема, основой нового векового цикла накопления. Пока ни одной стране не удавалось удерживать лидерство в течение 100 лет с учетом вот этих глобальных циклов. Поэтому, исходя из теории вековых циклов накопления, исходя из теории Кондратьева, мы сегодня наблюдаем крупномасштабный сдвиг в мировой структуре, экономике и политике, и в структуре сил. Попытки США удержать лидерство, скорее всего, к успеху не приведут. Лидерство будет переходить на восток. Но США в привычной для себя англосаксонской манере пытаются решить свои проблемы за счет других, за счет, прежде всего, Европы. Поэтому раздувание войны в Европе, эскалация войны в Европе для американцев беспроигрышная стратегия, которая оправдывала себя сто лет назад в период Первой Мировой войны, которая сделала Америку великой державой в ходе Второй Мировой войны за счет Европы. И сейчас американские геополитики в привычной для себя манере устраивают склоку между европейскими народами. Причем захватив контроль над Украиной, они сознательно ведут фашизацию Украины так же, как они в свое время провоцировали фашизацию Германии. Только Германия от нас была подальше, а Украина находится прямо-таки внутри. И превращая Украину в фашистское антирусское государство, американские геополитики пытаются развязать войну в Европе силами украинских военных, втягивая в эту войну, естественно, Россию, Европейский Союз. Целью чего является ослабление России и ЕС, и установление контроля над всем европейским континентом и Северной Евразией. Это необходимо для того, чтобы опираясь на эти гигантские ресурсы, опираясь на регулирование общего рынка в своих интересах глобально континентальных, получить необходимое им конкурентное преимущество в борьбе с поднимающимся Китаем. Надо сказать, что эта ситуация очень напоминает, если вспомните, сорокалетнюю историю последних двух десятилетий Советского Союза. Так же как и сейчас мы переходили в то время к новому технологическому укладу, в основе которого лежала микроэлектроника и программное обеспечение. В Америке была развернута доктрина звездных войн, в ходе которой были инвестированы гигантские средства в создание сектора информационно-коммуникационных технологий. Собственно говоря, этот сектор и тянул экономику вперед в течение 25 лет. После того, как новый технологический уклад сформировался к середине 80-х годов, этот сектор рос с темпом 25-30% в год и обеспечивал подъем и модернизацию американской экономики, европейской, японской. Только мы в этой гонке вооружений, как вы помните, отстали, нас втянули в войну с Афганистаном. Смена технологических укладов, как и сейчас, сопровождалась вначале резким повышением цен на нефть. Это закономерное следствие косности технологической структуры в период зрелости предыдущего технологического уклада, что дает монополистам возможность поднять цены на энергоносители. И одновременно это сигнал к тому, что должна начинаться структурная перестройка экономики, потому что в рамках прежних ресурсных ограничений экономика больше расти не может. Всплеск цен на нефть с разными колебаниями продолжался 10 лет, вплоть до середины 80-х годов. После чего цены пришли в новое равновесное состояние, импульс которому был дан повышением цен на энергоносители для модернизации структурной перестройки экономики на базе гибких информационных технологий, гибкой автоматизации производства, что позволило резко сократить энергопотребление и поднять эффективность и качество продукции. В конечном счете, новый технологический уклад, сформировавшись, начал предъявлять спрос на сырье и на энергоносители гораздо меньше, чем раньше. Следствием чего стало падение цен на нефть. В дальнейшем распад Советского Союза, который стал жертвой в итоге эскалации гонки вооружений, в том числе гонки вооружений в космосе, и не смог провести вовремя модернизацию. Опять же вспомните нашу историю, мы начинали вроде бы правильно, начинали с ускорения научно-технического прогресса. Говорили о том, что нужно в этой новой технологической волне не отстать, принимались решения. Те же самые слова «инновации», «модернизация», «научно-технический прогресс». Три, четыре года этого ускорения ни к чему не привели. Затем сразу резкий крен в сторону дерегулирования, ослабления механизмов централизованного планирования, децентрализации, демократизации, дерегулирования и разгосударствления, мягко скажем. После чего мы свалились с развалом Советского Союза в полный хаос, что и требовалось нашим геополитическим конкурентам. Подъем Америки на волне нового технологического уклада ЕС во многом шел за счет нашего сырья. Вспомните, какие гигантские объемы редкоземельных металлов были отправлены на экспорт, какие накопления, в том числе, плутония в качественных энергоносителях. В итоге мы стали сырьевым придатком, больше триллиона долларов из страны утекло в поддержку экономического роста за рубежом. Сейчас история в этом смысле очень похожа. Мы уже пережили бум цен на нефть, этот период остается в прошлом. Сейчас уже начинается с формированием нового технологического уклада резкое снижение энергоемкости экономики. Европе уже не нужно столько энергии. Мы думаем, что нас просто вытесняют с рынка, на самом деле, будет идти снижение потребления энергии на единицу ВВП достаточно быстро. Значит, будет снижение цен, которое уже на наших глазах разворачивается. Так же как тогда война в Афганистане, сейчас война на Украине развернута для изоляции России от внешнего мира. Началась война санкций. Так же как и тогда мы начинали с разговоров о модернизации и научно-техническом прогрессе. А сейчас говорим о том, что у нас то ли рецессия, то ли стагфляция. Темпы роста около нуля, и мы с этим вроде бы должны смириться, потому что другого варианта нет. Нас убеждают в Центральном Банке такие, скажем, полуграмотные макроэкономисты, что в стране исчерпаны возможности экономического роста, что у нас уже экономика достигла предела роста. Поэтому дальнейшее расширение, увеличение денежного предложения успеха не будет иметь, потому что экономика, якобы, натолкнулась на объективные ограничения. При этом уже нет разговора ни про инновации, ни про инвестиции. И в итоге мы сегодня оказываемся под тройным ударом, с одной стороны, экономические санкции – попытка нас изолировать. С другой стороны, рестриктивная денежно-кредитная политика, которая вернулась на круги 90-х годов, когда в целях борьбы с инфляцией люди, которые не понимают взаимосвязи между инфляцией, деньгами и экономическим ростом, навязывают нам политику нового издания шоковой терапии, политику сжатия денег. В этом году мы уже потеряли один триллион рублей, примерно денежная масса. И третий удар – это рестриктивная налогово-бюджетная политика, когда налогов их экономики изымается больше, чем государство их возвращает, в том числе в интересах развития. Понятно, что вот эти тенденции в корне противоречат научному подходу к тому, как нужно управлять экономическим развитием. Мы сегодня переживаем фазу крупномасштабных технологических сдвигов, связанных с ростом нового технологического уклада, в ходе которого экономика попадает в состояние турбулентности, резко возрастает неопределенность. Состояние экономики становится неравновесным, и все процессы становятся нелинейными. При этом старое направление деятельности, исчерпав себя, формируют такое депрессивное ожидание в экономике. В то время как новые направления, которые сегодня растут с темпом 35% в год и уже тянут за собой всю экономику вверх, показывают те ориентиры, на которые должна налаживаться система государственного правления. В эти периоды резко возрастает роль государства. И именно от государства зависит, насколько удастся снизить неопределенность, подсказать бизнесу правильное решение. И самое главное, создать условия для концентрации ресурсов и капиталов в прорывных направлениях научно-технического прогресса. Мировой опыт показывает, что совершение такого рода рывков страны, которые успешно проходили вот эти структурные трансформации, а для отстающих стран в этот момент возникает окно возможности. Этот опыт показывает следующие очевидные вещи. Для того чтобы воспользоваться окном возможностей стране, которая отстает, вырваться вперед, необходимое резкое повышение нормы накопления. Только через рост инвестиций в новые технологии возможен прорыв. Какой это должен быть рост инвестиций? Опыт нашей страны в конце 19 века, послевоенный период, опыт Европы после войны, опыт новых индустриальных стран в Юго-Восточной Азии, современный опыт Китая показывает, что эти прорывы, успешные прорывы сопровождаются увеличением нормы накопления с 20%, вокруг которых мы сегодня болтаемся, до 35%, а в Китае до 45% ВВП. За счет чего достигается такое повышение нормы накопления? Исключительно за счет денежной политики. Доля кредита в экономике вырастает в эти периоды в три, четыре раза. Сейчас объем кредита к ВВП в Китае примерно в четыре раза выше, чем у нас. Если у нас этот уровень составляет около 40-50%, то для такого рода прорывов нужно иметь не менее 80-100%. Затем эта кредитоемкость экономики растет до 120, 140, 180% для поддержания экономического роста в перспективных направлениях. При этом вопреки убогим представлениям монитористов, которые сегодня по-прежнему руководят нашей денежной политикой. Они всерьез рассчитывают, что за счет сжатия денежной массы они могут побороть инфляцию, не обращая внимания на практический опыт и не разбираясь в экономической теории. Мы наблюдали во всех этих странах одновременно с резким ростом денежного предложения, с резким увеличением кредита снижение цен. Потому что любой человек, знакомый с реальной экономикой в отличие от людей, которые заседают сегодня в Центральном Банке, понимают, что главным фактором борьбы с инфляцией является модернизация, являются новые технологии, является рост производства и, естественно, снижение издержек. Только снижение издержек и расширение производства обеспечивают устойчивую победу над инфляцией. А если с инфляцией бороться, как сейчас сжатием денежной массы и повышением процентной ставки, то это повлечет сокращение производства, сокращение инвестиций, деградацию экономики, рост издержек, что мы сегодня наблюдаем. Вследствие неграмотной политики ЦБ мы, имея на 1/3 незагруженной мощности, оказались в стагфляции. Нет никакой другой причины в падении нашей экономики в стагфляционную ловушку, кроме как политики ЦБ. Мы росли с темпом 6-7% в год. Наши все расчеты показывают, что мы имеем возможность и дальше обеспечивать такой экономический рост. У нас загрузка производственных мощностей в машиностроении редко, где превышает 50%. В целом обрабатывающая промышленность и загрузка колеблется от 40 до 80%. Даже в тех отраслях, которые сегодня успешно развиваются, загрузка составляет 80-85%. И даже новые мощности, которые были введены за последние пять лет, полностью не используются. Избыточная занятость в отраслях промышленности составляет около 20%, половина людей занята не по своей специальности. У нас гигантские ресурсы роста и в производственном аппарате, и в человеческом капитале, я уж не говорю про природные ресурсы. Вместо того чтобы дать возможность этому потенциалу раскрыться, денежные власти взяли курс, как в 90-е годы под уговором Валютного Фонда американского казначейства, на возврат нас в состояние шоковой терапии. И это, к сожалению, обрекает нас на очень серьезные испытания. Дело в том, что в условиях экономических санкций мы стоим перед необходимостью замещения внешних источников кредита внутренними источниками. Вследствие денежной политики, проводившейся в стране до сих пор в интересах иностранного капитала, у нас формировались деньги преимущественно под иностранный спрос. Иностранный спрос в смысле предложения валюты и в смысле притока иностранных кредитов. На сегодняшний день из-за того, что ЦБ упорно не желает создавать длинные дешевые деньги в экономике, лучшие заемщики, как вы знаете, ушли кредитоваться за рубеж. Наши предприятия и банки должны внешнему миру 720 млрд. долларов. Это больше половины денежной массы в стране. Т.е. более половины денежной массы сформировано под иностранные источники кредита. На 80% эти иностранные источники – это западные источники: США и Евросоюз, которые против нас вводят сегодня экономические санкции и говорят, что они больше не будут давать нам в кредит. Конкретно это означает, в частности, что до конца будущего года нашим корпорациям и банкам придется вернуть 120 млрд. долларов. Это больше 4 триллионов рублей, а вся денежная программа ЦБ на будущий год предполагает увеличение кредита банкам всего лишь на 700 млрд. Т.е. банки и корпорации должны 4 триллиона вернуть, а в обмен они получат от нашего ЦБ 700 млрд. К чему такая политика может привести? Мы уже наблюдаем, она влечет за собой кредитный голод. Невозможно с предприятий рефинансировать производство, даже простое производство. Она ведет к коллапсу воспроизводственных процессов в экономике, резкому спаду. И я берусь утверждать, что при такой политике, которую закладывает Банк России в своих основных направлениях, денежно-кредитную политику, страну ждет экономическая катастрофа в смысле резкого сжатия кредита. Вслед за резким сжатием кредита пойдет резкое спазматическое сокращение инвестиций, которые уже у нас в минусе. И как следствие всего этого падение производства на фоне очень высокой инфляции. Потому что все эти дополнительные риски и издержки будут переноситься на цены. Можно этого избежать? Да, этого легко можно было бы избежать и еще не поздно избежать, если мы сумеем перейти с политики обслуживания иностранного капитала в денежной сфере к политике создания своей суверенной системы кредита. Для этого необходимо расширять многократно каналы рефинансирования, удлинять рефинансирование до 3-5 лет. Необходимо проводить деоффшоризацию экономики, потому что сегодня банки почти исчерпали залоговую базу. Если мы не пройдем деоффшоризацию, то просто не будет необходимого объема залогов для расширения кредитов. Необходимо многократно наращивать мощности институтов развития, которые должны обеспечивать кредит под 2-3% годовых долгосрочно на основе частного государственного партнерства. Т.е. все эти рецепты хорошо известны и понятны. Но есть одна проблема. Для того чтобы заработала механика длинных денег в экономике, необходимы жесткие барьеры на пути утечки капитала. Действительно утечка капитала сегодня зашкаливает все мыслимые границы. Это еще один удар по нашей экономике, который можно было бы нейтрализовать, если бы принять соответствующие меры по повышению эффективности банковского и валютного контроля. Никто нам не мешает кроме нашей собственной некомпетентности методами банковского контроля и надзора, и валютного регулирования пресекать сомнительные операции, через которые уходят из страны в этом году более 80 млрд. долларов. Уходят вместе с налоговой базой. Мы теряем из-за утечки капитала порядка 1 триллиона рублей. Никто нам не мешает ввести ограничение на вывоз капитала. Если мы имеем в виду утечку капитала в нелегальных формах с уклонением от налогов. Или последовать также примеру многих стран, которые ввели налог на вывоз капитала для того, чтобы создать необходимые барьеры в смысле перетока капитала и кредитов за рубеж. И таким образом обезопасить нашу финансовую систему от валютных спекуляций. Это очень серьезная проблема, с которой мы столкнулись в 2008 году, когда для преодоления кризиса ЦБ эмитировал больше 2 триллионов рублей. Большая часть этих денег ушла на валютный рынок, мы увидели обрушение рубля. Потратив на антикризисные меры почти половину ВВП в общей сложности, мы в итоге имели самую неэффективную антикризисную политику, когда банкиры на спекуляциях против рубля получили 300 млрд. прибыли, а машиностроение упало на 40%. Поэтому дать длинные деньги в экономику без прекращения оттока капитала просто нереально. Вот прекратить отток капитала наши денежные власти не хотят почему-то. К сожалению, именно потому, что вся денежная политика как раз и настроена на обслуживание интересов иностранного капитала. В этом смысл полной открытости и отсутствия каких-либо форм контроля. Иностранному капиталу будет здесь, конечно, чувствовать себя комфортно и прекрасно, но беда только в том, что расчет только на то, что нас спасут иностранные инвестиции за эти 20 лет, абсолютно не оправдался. И как сегодня выясняется, 85% иностранных инвестиций – это инвестиции нашего же бизнеса, только через оффшоры. Когда из страны увозятся длинные деньги без налогов и возвращаются короткие деньги под завышенные процентные ставки, что накладывает еще 40 млрд. долларов таких фискальных платежей из российской финансовой системы в мировую. Завершая, хочу сказать, что у нас есть все возможности, уважаемые коллеги, иметь темпы роста не менее 6%, а идеально 8% ежегодно. Есть все возможности наращивать инвестиции с темпом 15% в год. Но для этого нужно овладеть инструментами денежно-кредитной политики. Расчеты наших монитористов на то, что население само аккумулирует длинные деньги, уже является не просто фантазией, а утопией. Поскольку за последние три года наше население превратилось из нетто-кредитора в нетто-должника. После огромного количества потребительских кредитов, которые рассовали наших гражданам банкиры, у населения теперь нет денег. Население перестало быть донором, у населения долгов больше, чем сбережений. Где еще брать деньги? Иностранные инвесторы своими санкциями четко, точнее, страны Европы и США своими санкциями четко заявляют нам на то, что мы рассчитывать на иностранные инвестиции уже не можем. И наш собственный опыт нас этому учит, как я уже сказал. Поэтому единственный кто может дать необходимый объем кредита экономике – это государство. Государство сегодня использует только инструменты налоговой бюджетной политики, да и то со знаком «минус». Т.е. изымает из экономики, как я уже сказал, больше денег, чем дает. Единственная тут светлая часть – это Закон «О промышленной политике» с Фондом поддержки. Но это опять же бюджетные средства. А между тем в основе экономического роста в рыночной экономике лежит кредит, не перераспределение через налогово-бюджетные механизмы создаваемой стоимости, а кредит. Кредит по своему смыслу – это авансирование экономического роста. Если мы будем кредитовать, как до этого делали, западную экономику, а Россия является донором мировой экономической системы, отдав больше триллиона долларов за рубеж, то мы не сможем решить задачи модернизации, не сможем даже решить задачи сохранения нынешнего уровня жизни и обороноспособности страны. Необходимо создавать внутреннюю систему кредита, о чем я уже много раз говорю. И здесь в этой аудитории неоднократно выступал. Эти разговоры дали мало толку, хотя надо признать, что сейчас в основе денежной эмиссии лежит не покупка валюты, а рефинансирование коммерческих банков, т.е. мы встали на правильный путь. Но по этому пути нужно двигаться очень быстро, потому что если мы сейчас не найдем способы в течение года дать экономике порядка пяти триллионов рублей, причем дать эти пять триллионов таким образом, чтобы они не ушли на валютный рынок, а попали в реальный сектор. За счет них предприятия пополнили бы оборонные средства и начали вкладывать деньги в модернизацию. Только для программ импортозамещения, на Госсовете была цифра рабочей группой объявлена. Мы можем по их расчетам в течение двух лет произвести дополнительно продукции в плане импортозамещения на три триллиона рублей. Но чтобы дать три триллиона рублей продукции, нужно иметь не менее триллиона рублей кредита. По-другому предприятия не смогут дать этой продукции. Поэтому очевидно совершенно, если мы хотим выжить в этой войне, которая ведется против России, нам нужно создавать внутреннюю систему кредита с длинными деньгами, ориентированными на модернизацию и экономический рост. А для этого нужно действительно кардинально поднимать качество, компетентность и эффективность государственного управления. Спасибо.

Ведущий: Спасибо большое, Сергей Юрьевич.

Материал предоставлен Агентством стратегических программ

фото журнала "Крылья Родины"